Поскольку человеку свойственно хотеть кушать, а еду бесплатно не дают, то ему рано или поздно приходится искать работу. На программистов это правило тоже распространяется, и им приходится решать, куда пойти работать. Искать ответ на этот нелегкий вопрос нам помогал Александр Мелещенко, директор IT-House.
Итак, по мнению Александра, белорусскую индустрию информационных технологий можно представить в виде своеобразной пирамиды, ступени которой отражают различные уровни свободы работника.
В ее основании находятся крупные аутсорсинговые компании. В работе в такой компании можно найти много хорошего: как правило, хорошо поставленные процессы, крупные заказчики, десяток-другой экспертов высшего класса, у которых можно многому научиться, отличный соцпакет и т.д. Из минусов –формальное отношение к сотрудникам, монотонный, повторяющийся характер труда, зачастую неинтересные проекты.
Чуть выше находятся маленькие аутсорсинговые компании, которые отличаются почти семейной атмосферой, со сражениями в «контру» отдел на отдел и совместным употреблением пива по пятницам. Но у таких компаний есть также свои минусы: заказчиков мало (иногда 1 или 2), нет стабильного портфеля заказов и всяких вкусных плюшек типа командировок за границу и бесплатных качалок с бассейнами.
Крупные и мелкие продуктовые компании располагаются не выше и не ниже аутсорсинговых – они сбоку. Александр Мелещенко высказался по этому поводу так: «Я не владею полной информацией по этому вопросу. Но не вижу особой разницы для обычного программиста, работать на Тома Смита из Сан-Франциско или на Васю Пупкина из Минска. И там, и там он наемный работник».
Ни для кого не секрет, что программирование – техническая область, которая характеризуется повторяемостью трудовых операций и требованием точности. И желание быть в коде непогрешимыми, как боги или компартия, характерно и для продуктовых, и для аутсорсинговых компаний. На своем первом проекте люди делают целую гору ошибок, на втором – стараются их избегать, поэтому получается пол-горы, третий-четвертый проект делаются обычно намного лучше, а дальше начинается «День сурка»: неделю за неделей, месяц за месяцем работник выполняет рутинные шаблонные задания. На мой взгляд, серьезной разницы между аутсорсинговыми и продуктовыми компаниями нет: и там, и там обычный программист — фигура, как правило, подчиненная, занимающаяся повседневной монотонной работой. Все его творческие порывы загнаны в жесткие рамки производственной необходимости, которые устанавливают руководители и заказчики. Конечно, есть компании, в которых руководство старается учитывать мнение работников. Но в большинстве случаев для простых программистов все сводится к формуле «скачи враже, яко пан каже». Даже если заказчик или менеджер неправы, они все равно остаются Заказчиком и Менеджером. И хочет того работник или нет, ему остается либо подчиняться, либо искать новую работу.
Рутинная работа под чужим руководством многим надоедает. И тогда желающие «вдохнуть глоток воздуха свободы» могут оказаться на следующей ступеньке пирамиды – уйти во фриланс. Да, здесь нет начальника и менеджера. Да, во многом программист волен работать в удобном для него режиме. Да, он может выбирать себе более адекватных заказчиков и «вкусные» заказы.
Но, во-первых, фриланс требует стойкого нордического характера и жесточайшей самодисциплины.
Во-вторых, многие фрилансеры, работающие дома, испытывают дефицит общения.
И, в-третьих, даже вкладывая душу в свою работу, фрилансер вынужден отдавать кому-то результат своего труда. Он не является собственником, над ним стоит заказчик, чье мнение в итоге все равно весит больше, чем мнение исполнителя – и именно эти моменты многих угнетают и побуждают искать еще больше свободы и независимости. Так люди приходят в стартапы.
По мнению Александра Мелещенко, «стартапы – это максимальный уровень в плане свободы самовыражения, но риски и сложность реализации здесь также максимальные. В стартапах недостаточно уметь программировать, основатель должен разбираться еще и в менеджменте, юриспруденции, экономике, психологии… Стартапер, образно говоря, – это вольный волк, которого не покормят трижды в день. И конкурировать ему приходится с такими же волками, как он сам. Чем выше человек поднимается по лестнице бизнеса, тем больше его мир начинает напоминать джунгли, где идет война сильных особей с еще более сильными».
По-моему, стартапы – отличная иллюстрация к дарвиновской теории о естественном отборе: там выживают лишь самые приспособленные. Риски в стартапах такие, что игра в «русскую рулетку» по сравнению с ними – тихая и безопасная забава. И все равно многие молодые разработчики уходят туда. Их не смущает даже пугающая статистика, согласно которой успешно заканчиваются лишь 1-2% стартапов.
Почему же так происходит? На мой взгяд, на это есть четыре основные причины.
Первая причина – это изменения в образе мышления белорусских IT-специалистов. Многих из них удручает монотонный, повторяющийся характер работы. Кроме того, они хотели бы быть собственниками тех продуктов, которые производят, а не наемными работниками. Тем более, что у толкового IT-специалиста эго обычно раздуто до размеров Юпитера. Он точно знает, как написать Самый Лучший Код, а всякие нехорошие люди почему-то в это не верят и не желают ломать налаженный рабочий процесс, чтобы внедрить передовые идеи. И тут у человека появляется мысль: « А почему бы мне не создать свою компанию, с преферансом и горничными, где я буду Самый Главный Босс и Владелец? Уж там я сделаю все так, как нравится мне!» Именно эти мечты об «идеальной компании», «компании-мечте» Александр Мелещенко считает одним из мотиваторов, приводящим людей в стартапы.
Подобный образ мышления некоторые называют всего лишь модой, частью западного культа «своего дела». Однако я думаю реальное положение вещей таково, что стартапы пришли в Беларусь всерьез и надолго. По мнению Александра, «до тех пор, пока будут люди, которые хотят создать свое дело в IT, будет существовать стартап-движение». Конечно, об изменениях в менталитете говорить еще рано (за 4 года-то!), но мышление IT-специалистов изменилось точно.
Вторая причина заключается в том, что в Беларуси за последние 3-4 года появился рынок стартапов и развилась соответствующая инфраструктура. Благодаря центрам типа IT-House, если у человека появилась стоящая идея, ему уже не нужно действовать на свой страх и риск или уезжать за рубеж, чтобы ее реализовать. Здесь, в Беларуси появились те люди, которые подскажут, что и как делать, и проведут по всем этапам работы над проектом.
Третья причина состоит в том, что в it-предпринимательстве вход на рынок имеет низкий порог. Даже в случае неудачи, часто единственное, что стартаперы теряют, – это время. Да и то, как справедливо заметил Александр, «даже если стартаперы потратят время, они его не потеряют – они проинвестируют в себя: приобретут лидерские качества, изучат технологии программирования, получат определенный опыт. Не получилось – закроют проект и разместят свое резюме на сайте с вакансиями. И им позвонят пять эйчаров из пяти компаний, представленных на этом сайте».
Четвертая причина – это появление реальных примеров успеха белорусских стартапов: MaeSens, Viber и игр “World of Tanks”, «Зомби ферма», «Веселая ферма» и др. Молодые разработчики стали верить в успех своего стартапа, в возможность стать цукербергами и пашадуровыми. Однако Александр Мелещенко к этому утверждению относится с определенным скептицизмом: «Я не замечал, чтобы реально стартаперы видели истории успеха и говорили себе «мы тоже так можем». Они думают локально, о себе и своих проектах».
Хотя, имхо, все-таки не стоит сбрасывать со счетов силу здоровой человеческой зависти к более успешным людям, ведь даже с точки зрения психологии это сильнейший мотиватор.
С вопросом о том, почему люди уходят в стартапы более-менее ясно. Остается вопрос: кто именно уходит? На мой взгляд, очень обобщенно можно выделить три категории стартаперов.
Первая категория – это молодые люди, в возрасте до 20 лет, с несколько идеалистическим взглядом на мир. Они принципиально не хотят идти наемными работниками в чужой бизнес, они хотят творить без ограничений, создавать что-то свое, искренне надеясь, что собственный проект принесет им богатство и славу. С течением времени некоторые из них «остывают» и становятся наемными программистами в аутсорсинговых или продуктовых компаниях.
Во вторую категорию входят люди, которые уже успели поработать «на дядю», приобрести трудовой и жизненный опыт и достичь определенного благосостояния. Они сознательно решили, что карьерный рост в чужой компании не сравним с позицией владельца компании собственной. Такие специалисты успели прочувствовать, что «не только в деньгах счастье», им надоела монотонная, однообразная работа. Их приоритетом является уже творческая самореализация и сверхприбыли.
Третья категория – это амбициозные люди, достигшие карьерного «потолка» в своей компании. По сути дела, они желают иметь перспективу роста и разнообразие в работе. Эта категория стартаперов самая малочисленная.
Таким образом, белорусская IT-индустрия дает простому программисту четыре варианта для зарабатывания денег: работу в аутсорсинговой компании, сотрудничество с продуктовой компанией, фриланс и стартап. В последнее время на тематических форумах все чаще и чаще встречается тема «противостояния» аутсорсинговых и продуктовых компаний. Их стараются сравнивать по различным критериям, таким как:
- интересность работы;
- оплата труда;
- карьерный рост;
- возможность профессионального развития;
- «командный дух» и т.д.
Я думаю, что на самом деле все эти параметры настолько индивидуальны для каждой фирмы, что выделить какие-то общие характеристики аутсорсинговых и продуктовых компаний просто невозможно. А раз нет абсолютно точных критериев для сравнения, то оно будет некорректным по умолчанию.
Особенно забавно наблюдать за тем, как на форумах ругают «паршивый аутсорс» , те люди, чья доля в продуктовой компании равна нулю. На мой взгляд, рядовому программисту, по сути, все равно, получать среднерыночную зарплату в аутсорсинговой или продуктовой компании – и там, и там он всего лишь наемный работник, которому продукт не принадлежит.
Таким образом, имхо, противопоставление аутсорсинга и продакт-девелопмента – явление надуманное, организованное по принципу «всякий кулик свое болото хвалит». Более того, продуктовые и аутсорсинговые компании вместе двигают вперед белорусскую IT-индустрию. По мнению Александра Мелещенко «аутсорсинговые и продуктовые компании – это части одного процесса. Очень сложно с нуля создать хороший продуктовый бизнес. Благодаря аутсорсингу компании накапливают нужный опыт, технические компетенции, деловые связи, а уж потом подходят к созданию своего продукта. Аутсорсинг способствует созданию продукта, а не подавляет его».
На мой взгляд, единственное более-менее корректное разделение IT-сферы – это разделение по критерию владения собственностью: есть наемная работа, а есть работа на себя. Ни та, ни другая не является абсолютно хорошей или абсолютно плохой — просто каждый выбирает свое место, исходя из личных предпочтений. Тот, кому нравится спокойная работа со стабильной высокой зарплатой идет в чужую компанию. Тот, кто готов рисковать, иногда сидеть без денег, зато быть собственником своего продукта и работать так, как считает нужным, начинает свое дело. И это просто замечательно, когда возможность выбора существует.
